Осколком зла несправедливость
Опять мне душу рассекла
До крови. Где же Божья милость?
И почему не назвала
Всё это сущее паскудством?
Одних Ты терпишь столько лет,
Других наказываешь тут же
За малый промах, - где ответ?
К одним Ты строг, к другим - поблажлив.
Имеешь право, Ты ведь Бог,
Но разве для Тебя не важно,
Что Твой закон толкают в бок?
Тебя не жжёт несправедливость,
Что Ты не учишь доходяг,
И все они, как червь ленивый,
Творят всё то, что захотят?
А может, через подлый случай
Ты пробуждаешь душу мне?
Как бабочку, меня Ты мучал,
То на игле, то на огне.
И скоро в дивный Твой гербарий,
Я попаду весь в неглиже,
И речь здесь вовсе не о таре,
О содержимой в ней душе?
Ты мертвость ткани пробуждаешь,
Давая ей живую боль?
И как из гусеницы, знаешь,
И бабочку создать, и моль.
А бабочка, попав в гербарий,
Эфирным тельцем оживёт,
И справедливо ль всякой твари
Ползущей пузом дать полёт?
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
